Шанхайский кролик

На длинной голубой скамейке, стоявшей под стеной одноэтажной, выкрашенной в зеленый цвет, лодочной станции, дремал ее начальник или, как на него говорили, адмирал Бердичевской флотилии – Меер.

Между пальцами правой руки была зажата давно потухшая папироса “Беломор-канал”. У его ног дремала черная овчарка, названная в честь президента Индии – Неру.

Невдалеке, за самодельным столом, сидела группа подростков и слушала модную в то далекое время мелодию “Серебряной гитары”, доносившуюся из двухдиапазонного радиоприемника “Москвич”. Музыка не мешала дремать Мееру, как и не мешала его овчарке. Это дремание прервала вышедшая из калитки двора его жена Поля, держа в одной руке серп, а в другой – мешок.

– Опять спишь, старый хрен, а я должна идти резать кроликам траву! А?

– Шеб я горел, как эта папироса, если я сплю, – не открывая глаз, ответил Меер, продолжая тем временем дремать.

Поля заранее знала, что Меер не пойдет резать траву. За многие годы их совместной жизни она хорошо изучила его характер. Одна из его главных черт была простая, как хозяйственное мыло: домашнее хозяйство должна вести женщина. И точка! Именно она должна быть хранительницей семейного очага. И точка! Мудрая, умная и разнообразная, как книга “О вкусной и здоровой пище”. И точка!

Конечно, Поля прекрасно понимала, что это в корне неправильно, но уже ничего не могла изменить в их многолетней семейной жизни. Поэтому, вздохнув про себя, она направилась туда, куда надо было ей идти: резать траву для кроликов.

Мееры были единственной в то время еврейской семьей в Бердичеве с таким большим хозяйством. У них были корова, две свиньи, множество кур, уток, индюков, кроликов, морских свинок и… голубей.

Да, такое сегодня может себе позволить не каждый еврей.

Но Меер не дремал, как казалось его жене. Меер думал. А думать было о чем. Приближался День работников сельского хозяйства. И по традиции местное руководство решило провести его на пляже. Но откуда было знать все это бедной Поле, что муж не дремлет, а решает в своей умной еврейской голове вопрос городского масштаба? А там проносились такие мысли, которым завидовали бы многие бердичевляне. Но решить их, воплотить в реальность, дать им право на жизнь мог только он – Меер. Ну, разве еще Изя-газировщик. Но тот был профессором воды и анекдотов, а Меер – праздников.

А откуда было знать Поле, что председатель исполкома Валерий Никодимович поставил перед Меером, как казалось самому председателю, непосильную задачу – организовать городскую выставку кроликов, чтобы удивить не только жителей города, но и областное начальство. А главным призом за первое место будет надувная лодка.

– Пусть думает, что это непосильная задача! Пусть! А нам, евреям, и Гнилопять по колено, – в свою очередь подумал Меер.

Вечером, за ужином, Меер раскрыл карты перед женой.

-– Кино и немцы! – всплеснула руками Поля. – Сценарий фильма ты придумал, конечно, неплохой. Но принимать участие в нем не стану, а с удовольствием посмотрю.

Задача Поли заключалась в следующем: приобрести “Лондаколор” и перекрасить кролика. То есть с белого сделать серо-буро-малинового.

– Тогда посоветуй хорошего пилекмахера, – сказал профессор праздников. – В Бердичеве много хороших мастеров, но лучше Ромы с центральной бани не сыскать. Если он покрасит, то уже навечно. Тем более, что средство для окраски у него с посылки. Не смывается ни горячей, ни холодной водой, – сказала Поля и добавила: – Когда Софа Шиндерович хотела из блондинки стать брюнеткой, то краску нельзя было смыть даже бензином.

– Наш фасон! Мне это подходит! – радостно ответил Меер.

На следующий день он поспешил в парикмахерскую. Рома заканчивал брить однорукого Бродского, которого имел неосторожность уже дважды порезать. И чтобы как-то смягчить ситуацию, затеял с ним разговор.

– Вы у меня раньше бывали?

– Нет! Руку потерял на фронте. Ведь тебе не людей брить, а овец стричь! – поднимаясь с кресла, выкрикнул Бродский.

Рома внимательно выслушал Меера, долго не торговался. Ударили по рукам и сошлись на десяти рублях. Правда, Меер пообещал Роме, что в жаркую погоду будет давать ему прогулочную лодку вне очереди, но за деньги. На том и порешили.

Ожидание превзошло увиденное. В клетке, собственноручно изготовленной столярных дел мастером Григорием Пузиком (правой рукой Меера), сидел восьмикилограммовый красавец. Его шерсть искрилась, как бенгальские огни. Шестимесячная завивка на кролике была похожа на золотое руно.

Оповещенные с легкой руки Леньки Керосинщика новостью, что у Меера появился шанхайский кролик, сбегались соседи. Но Меер, будучи суеверным и боясь сглаза, заблаговременно накрыл клетку мешковиной.

Правда, ближайший его друг и сосед Яша, по прозвищу Очечко Варшава, все-таки краешком глаза успел увидеть это чудо, и сейчас в его голове метеоритным дождем проносились мысли: как заполучить этого красавца? Он даже был готов обменять его на новую рыбацкую сетку, но сказать все это Мееру не было удобного случая. Наконец эта возможность представилась.

– Меер! У тебя есть товар, а у меня – новая сетка. Если мы находим общий язык, то нам будет о чем поговорить.

– А я так не считаю, – вмешалась в разговор старая Эстерка, всегда веселая и все время улыбающаяся из-за зубного протеза не того размера, изготовленного зубным техником Давидом Крыссом.

– Во-первых, зачем Мееру сетка, если он не браконьер? Не в пример тебе. А во-вторых, я тоже хочу этого красавца, и у меня тоже есть, что дать ему, – сказала кокетливо семидесятипятилетняя Эстерка, поправив небрежно свою грудь.

Яша, видя нежелательную конкурентку, насторожился. Он почувствовал, что его золоторунная мечта рассыпается, как карточный домик.

– Даю еще два килограмма меда! Идет?!

– Согласен, – сказал Меер, – но только после выставки.

Вечером Яша, взяв бутылку “Московской”, чтобы обмыть сделку, зашел в гости к Мееру. Хлебосольная Поля накрыла стол. За ужином Очечко Варшава как-то обеспокоенно поглядывал на овчарку Неру.

– Меер! Твоя псина что-то недобро смотрит на меня. Ты не замечаешь?

– Ой! Не обращай внимания, она всегда так смотрит на того, кто ест из ее миски. Ты лучше скажи, как твои пчелы, ты доволен ими?

– Очень! Хотя мед я в этом году еще не собирал, но они уже изжалили всех моих соседей, – ответил Яша и добавил: – Так давай выпьем за мою будущую шапку из шанхайского кролика!

Наступил День работников сельского хозяйства. Еще накануне из всех колхозов необъятного Бердичевского района и города съезжались грузовые автомобили.

На них было все. Все, что послал Бог и дала щедрая природа. Но Меер этого не замечал, как не замечали и другие кролиководы. Меер ожидал решения жюри, возглавляемого председателем колхоза Цезарем Посудевским.

И этот миг наступил.

– За выведение оригинальной пушной породы семейства кроликов награждается Дипломом и надувной лодкой кроликовод-любитель Меер…

…Лодка была продана в этот же день прокурору города Борису Юмагулову. И хотя прокурор был большим любителем конины, он с удовольствием закусывал шанхайским кроликом в сметане, приготовленным Яшей и Меером. Не осталась в накладе и овчарка Неру, утащившая шкурку, вывешенную Яшей сушиться на заборе.