Пообещал – выполнил

1

Слух о том, что начальник Бердичевского “Телекома” Терегеря и главный инженер Горобчук будут открывать в селе современную, цифровую телефонную станцию, облетел Бердичевский район.

– Не верю! – бил кулаком себя в грудь механик Самболя. – Не верю! Если при советской власти этого не сделали, то сейчас тем более…

– Советскую власть не трогай, сопляк, – вскипел старый большевик дед Кондрат. – Ты при ней институт закончил, колхоз дом тебе дал. Советы свое слово сдерживали. И эти, как их, демократы, тоже сдержат. Я видел, как большевики первую лампочку Ильича в нашем колхозе зажгли. Я был свидетелем. Ого-го! Я видел индустриализацию. А днями демократы в соседнее село газ провели.

– Ты дед еще скажи, что Ленина видел?

– Видел, – разошелся дед Кондрат, – и не один раз.

– А где ты его видел? – с издевкой спросил Самболя.

– Где, где? В Мавзолее. Так что я готов не только за советскую власть отдать жизнь, но и за демократов. Они пенсию мне обещали добавить. И не нервируй, а то хандрос у меня сейчас начнется.

– За кого ты готов жизнь отдать? – переспросил механик. – Кому твоя жизнь нужна. Тебе на кладбище давно прогулы ставят, ты посмотри на себя, чучело огородное. С тебя песок сыплется. Если тебя поставить в поле, засеянное пшеницей, то вороны вернут еще за прошлый год урожай. И ты дед Кондрат меня не переубедишь: – Не верю, что они откроют телефонную станцию!

Очень деловой человек, бывший ездовой колхоза Сыч, имеющий пять классов образования и две ходки в тюрьму, последняя за украденное зерно в коморе, не выдержал:

– Ну ты, Самболя, точно как наш бывший председатель сельского совета. Ну ты даешь: “Не верю! Не верю!”.

– А что он? – поинтересовался механик.

– Он тоже кричал в своем кабинете “Не верю! Не верю!”, когда я доказывал, что не воровал зерно в коморе. А сам, сволочь, в прокуратуру позвонил, ментов вызвал. Вот год назад, как освободился. А Советская власть здесь ни при чем. Ее ты не трогай, это уже история.

Окрыленному моральной поддержкой Сыча, деду Кондрату захотелось проучить неверующего механика. Для этого он обвел вокруг себя взглядом, выискивая что-нибудь потяжелее. И не найдя свою хоккейную клюшку, служившая ему вместо палки, сложил комбинацию из трех скрюченных от ревматизма пальцев и поднес их к носу механика:

– Ну что, шмаркач, получил!? Вот тебе советская власть. Вот тебе за то, что не веришь старшим! А это тебе за…

Со стороны это выглядело, как будто дедушка воспитывает своего нерадивого внука. Не знаю, насколько затянулась бы его словесная экзекуция, но в “воспитание” вмешался подъехавший на сельском транспорте – велосипеде, местный балагур, бывший прапорщик Тарахтелюк.

– О чем спорим, “молодежь”? – поинтересовался он.

– Вот я доказываю деду Кондрату, что Терегеря и Горобчук не откроют телефонную станцию в селе, а он не верит, – ответил Самболя.

– Я вам так скажу, – сняв шапку и почесав затылок, ответил Тарахтелюк. – А вы верьте, не верьте, но когда Алексей Терегеря был командиром батальона связи, а я служил у него прапорщиком, так наша часть была самой передовой.

– А ты факты давай! Давай факты! – не выдержал Самболя.

– Не перебивай, – закуривая сигарету, ответил Тарахтелюк. – будут вам факты.

– Так вот, служил я начальником подсобного хозяйства…

– Ну это по тебе сразу видно, – окинув взглядом фигуру прапорщика, заметил Самболя.

– …И было в моем подчинении, вот точно не помню сколько…

– Свиней, что ли? – опять перебил его ездовой.

– Нет, солдат,– не обращая внимания на реплики, продолжал Тарахтелюк. – А воду для хозяйства нам приходилось носить за метров четыреста…

– Короче! Не тяни резину, прапор! Заходи сразу с козырей. Покажи, что извилина на твоем лбу не только от фуражки! – закричал Сыч.

Но Тарахтелюк так увлекся рассказом, что пропустил очередную реплику мимо ушей.

– …За мою службу пять командиров поменялось, а мы все носили и носили воду. Думал я ребята уже писать рапорт на увольнение. Но Бог послал нам командиром полковника Терегерю. Выписал он у Валентина Медведчука в сельхозтехнике трубы, выкопали мы траншею, и за два дня эту проблему решили. Так что моему бывшему командиру можно верить.

2

Несколько дней село напоминало зону боевых действий. Коротко стриженные, молодые парни в камуфляжной форме, ускоренными темпами копали траншеи. Другие, следом за ними, тоже в “камуфляжке” засыпали траншеи, предварительно положив туда кабель. Жителей к траншее не подпускали, и это еще больше их настораживало.

Кто-то пустил слух, что в селе будут строить Ставку Главнокомандующего, а кабеля тянут прямо с Киева. Цены на дома в селе подскочили почти вдвое.

Баба Вера, перекрестившись, по большому секрету, на весь магазин рассказывала, что лично по радио слышала, как Бердичев уже объявили запасной столицей Украины. А на время очередных выборов в селе будет находиться Центризбирком. В очереди даже нашлись свидетели, видевшие, как Председатель избиркома Сергей Кивалов заходил в магазин и интересовался ценами на продукты. Но продавец развеяла эти слухи, объяснив, что это был налоговый инспектор, которого только интересовали акцизные марки на алкогольных напитках.

Другие, с пеной на губах доказывали, что это тянут связь под Винницу, в бывшую ставку Гитлера, которую уже якобы купил кто-то из депутатов Верховного Совета. А метр такого кабеля на черном рынке стоит больше ста долларов.

Ночью школьники, возвращавшиеся с дискотеки, слышали чьи-то голоса, доносившиеся из траншеи:

– Папа, почему мы так поздно собираем металлолом?

– Меньше разговаривай, сукин сын, быстрее кабель перепиливай!

Больше этой дорогой школьники не ходили. А главный инженер “Телекома” Анатолий Горобчук утром не досчитался двух метров кабеля.

Горобчука на работе любили и уважали. Когда Терегеря уходил в отпуск или уезжал в командировку, вместо себя оставлял только Горобчука. Уважал его и инвалид с Низгурецкой, у которого было все: деньги, жена, дети. Но для полного счастья ему не хватало ног и телефона. Сколько он не обращался к прежним руководителям “Телекома”, ответ получал один, такой, как рыбаки указывают длину пойманной рыбы. А вот Горобчук и Терегеря решили этот вопрос за неделю. Установили столбы, натянули кабель и разговаривай хоть с Путиным.

На митинг по случаю открытия телефонной станции собирались люди. Но, на удивление, работников “Укртелекома” оказалось больше, чем жителей села. Перед входом в аппаратную одиноко стоял на высокой подставке микрофон, к которому раз за разом подбегал радиоинженер Вячеслав Броницкий, произнося одну и ту же фразу: “Раз, два, три – проверка!”, “Раз, два, три – проверка!”, “Раз, два, три – проверка!”. В толпе под заезженную аудиокассету с песнями местного композитора Олеся Коляды женщины грызли семечки, а мужчины курили. Все было готово. Ждали приезда областного депутата.

– Едет, едет! – кто-то выкрикнул из толпы. – Едет!

Через минуту президиум митинга был в полном составе.

– Товарищи! – сказала председатель сельского совета, – жители села благодарны товарищу депутату за то, что сегодня мы имеем телефонную станцию. Если бы не он, у нас не было бы станции! Но благодаря заботе депутата у нас есть станция! Спасибо Вам, товарищ депутат, за…

Главный инженер Анатолий Горобчук, слушая выступающую, думал: “Если бы директор Житомирской дирекции “Укртелеком” Василий Гандабура не выделил для Бердичева полмиллиона гривен, хрен мы имели бы станцию”.

В свою очередь депутат поблагодарил выступающих за ту высокую оценку его скромного труда в деле телефонизации села, и остановился на газификации соседнего села, где он тоже принимал активное участие.

Кто-то из участников митинга тихонько заметил:

– На следующих выборах депутату не надо делать предвыборную рекламу, его и так изберут. Даю голову на отрез.

– Чью голову? – переспросил сосед.

– Свою, дурак.

Сам Гандабура долго не говорил. Он поблагодарил Терегерю и его работников за проведенную работу, вручил денежную премию, пообещал, что и дальше будет поддерживать телефонизацию в районе.

Остальные сравнивали председателя сельского совета с Павкой Корчагиным, когда он, под Бояркой, с высокой температурой строил узкоколейку.

– Наконец, – сказал кто-то из выступающих, – появился свет в конце тоннеля и сельский труженик с телефоном начнет жить дольше и лучше. Правда, не уточнил, когда этот проклятый тоннель закончится.

Одни говорили, что телефон уже не роскошь, а средство связи, другие, что построить телефонную станцию это не корову на базаре купить.

Кто-то затронул военную обстановку в Багдаде и кровососа Хусейна. После обсуждения его кандидатуры, плавно перешли к международному террористу №1 Бен Ладену. Некоторые даже хотели доказать, что он родом из Бердичева и с отличием закончил школу №2 под фамилией Беня Ладанский. А его дедушка Ефим Ладанский в свое время работал парикмахером в городской бане. Но этому никто не поверил, и опять стали благодарить депутата и “Укртелеком” за телефонную станцию.

Наконец перерезали ленточку и, сделав первый звонок в область, отрапортовали, что в селе открыли новую телефонную станцию.

Через несколько дней, прочитав в местной газете “Земля Бердичевская”, что в селе стала в строй телефонная станция, прапорщик Тарахтелюк, встретив механика Самболю, сказал:

– Я тебе что говорил: Терегеря пообещал – Терегеря сделал! А?