Home Край в історичних нарисах Ю.Лень. Опыт исследования еврейского кладбища г. Бердичева: методология описания и исследовательские перспективы

Ю.Лень. Опыт исследования еврейского кладбища г. Бердичева: методология описания и исследовательские перспективы

1374
0
SHARE

Ю. А. Лень (г. Минск, Республика Беларусь)

Сохранение и изучение еврейских кладбищ на территории, некогда составлявшей черту оседлости Российской империи, представляет на сегодняшний день проблему как академического, так и общественного интереса и обеспокоенности. Согласно переписи 1897 г. на этих территориях проживало 4 899 300 евреев, что составляло 11,6 % местного населения [1]. Они строили здесь синагоги, йешивы, больницы, обустраивали кладбища.

К сожалению, из обширной материальной культуры евреев многое было разрушено или пришло в упадок в XX в., что было связано с не-сколькими факторами.

Во-первых, в годы Холокоста было уничтожено много памятников еврейской архитектуры, разорены кладбища. Во-вторых, Советская власть экспроприировала многие здания, а также уничтожала еврейские кладбища как до Второй мировой войны, так и после. В-третьих, важнейшим фактором в этом процессе было сокращение еврейского населения: большинство погибло в годы Холокоста; многие эмигрировали в послевоенное время. Кроме этого, памятники еврейской культуры, в том числе и некрополи, нередко становятся объектом вандализма: разрушение надгробий, оскорбительные надписи и символы.

В постсоветский период в Украине и других бывших советских республиках создается интересная ситуация. С одной стороны, многие евреи эмигрируют и еврейское население городов сокращается. С другой, возобновляется интерес к еврейской истории, иудаизму. В конце 1980-х гг. И. Дворкин, В. Дымшиц, В. Лукин, Б. Хаймович положили начало организации историко-этнографических экспедиций в бывшую черту оседлости евреев [2]. Потомки выходцев из бывшей черты оседлости, некогда уехавших за рубеж, приезжают в поисках семейной истории3. Впоследствии подобный интерес расширяется и становится двигателем более широких исследовательских и социальных проектов [4].

История Бердичева (Житомирская область, Украина) является весьма характерной в этом отношении. Этот город часто называют “Иерусалим Волыни”. Первые сведения о еврейском населении относятся к XVI в. После второго раздела Речи Посполитой г. Бердичев вошел в состав Российской империи (сначала в качестве местечка, а затем — города Волынской губернии). В конце XVIII в. Бердичев стал одним из центров хасидского движения: с 1785 по 1810 г. раввином Бердичева был знаменитый хасидский цадик Леви Ицхак бен Меир. В XIX в. здесь начали распространяться идеи Хаскалы.

После включения Бердичева в состав Российской империи еврейское население стало активно расти (во многом благодаря расположению города в пределах черты оседлости) и в 1897 г. составляло уже 41 617 человек (80 % от всего населения) [5].

В канун Второй мировой войны в городе проживало 23 266 евреев (1939). В годы Катастрофы большинство евреев г. Бердичева погибло: выжило только 15 человек. Согласно данным 1959 г., в послевоенном Бердичеве проживало только 6300 евреев (11,8 % от всего населения) [6]. В позднесоветский и постсоветский периоды большая часть евреев покинула Бердичев.

В 1990-е гг. еврейская жизнь Бердичева восстановилась. В 1999 г. была создана община “Хабад Любавич”, у которой есть синагога, колель, клуб для пожилых людей, миква, ешива [7].

К сожалению, из еврейских кладбищ г. Бердичева сохранилось лишь одно. Старое кладбище было уничтожено в 1930-х гг. На его месте разбит парк Шевченко (1932), от кладбища осталось всего 16 м2, где на месте могилы цадика Либера Великого стоит памятный знак. Есть свидетельства того, что многие надгробные плиты были использованы местным населением в хозяйственных целях.

Сохранившееся Бердичевское еврейское кладбище (“Новое”) представляет собой важный исторический объект: по предварительным подсчетам, здесь насчитывается около 10 000 надгробий. На территории некрополя находится огель Леви Ицхака бен Меира — место паломничества евреев со всего мира. Кроме этого, на кладбище также расположен огель рабби Цви Арье Тверского из Макарова, умершего в 1835 г. Его сын и правнук также похоронены здесь.

В 2005 г. Бердичевское кладбище посетили представители комиссии США по охране ценностей за рубежом (US Comission for the Preservation of America’s Heritage Abroad). Комиссия выделила грант на рас чистку и уборку, а также на исследование исторических границ кладбища [8].

В 2016 г. по инициативе раввина общины г. Бердичева “Хабад-Любавич” Мойше Талера, а также председателя общины Геннадия Кис-люка и помощника раввина Акивы Немого была организована первая экспедиция по детальному исследованию и каталогизации кладбища. В экспедиции приняли участие исследователи из России и Беларуси (руководители — Тамара Соломатина и Мотл Гордон, г. Санкт-Петербург, Россия), а также местные активисты. Экспедиция проходила с 14 по 29 июня 2016 г. и явилась первой частью масштабного проекта по полной каталогизации кладбища.

Исследуемое кладбище расположено в северной части города, вдоль восточной стороны ул. Житомирской. Вход на кладбище расположен со стороны этой улицы. Последнее захоронение предположительно относится к 1973 г. Примерные размеры кладбища — 250 м на 500 м.

В ходе экспедиции был исследован участок, расположенный в восточной части некрополя, его площадь составляет около 520 м2. Он является самым “проблемным” вследствие того, что непосредственно к кладбищу примыкают гаражи, построенные фактически на кладбище. Есть неопровержимые свидетельства того, что этот участок был значительно поврежден во время строительства: в фундаменте нескольких построек участниками экспедиции обнаружены надгробные плиты; также многие памятники были разбиты, смещены со своих мест, свалены подобно строительному мусору. Это вызвало существенные трудности при описании участка.

Во время экспедиции было описано, сфотографировано и нанесено на карту более 790 надгробий (в том числе около 115 осколков и 17 оснований памятников; на большинстве цельных надгробий сохранился текст эпитафий).

При картографировании некрополя использовался “метод триангуляции”. Измерения производились с помощью строительной рулетки, а также лазерного дальномера. В результате была выполнена карта исследованного участка в масштабе 1:200 [9].

На момент экспедиции на исследуемом участке были обнаружены захоронения более чем столетнего периода (1818–1940 гг.). Есть основания полагать, что на кладбище выделялись специальные участки для женских могил. Также на участке, не пострадавшем от строительства гаражей, четко прослеживается расположение надгробий рядами.

Большинство текстов эпитафий написано на иврите [10]. На некоторых памятниках даты продублированы по-русски (согласно юлианскому/григорианскому календарям). Есть также эпитафии, полностью написанные на русском языке:

Эля Фишман

Ск. 17 феврала

1927. Дорогому

отцу и дедушке.

Эпитафии, написанные на иврите, в основном содержат 4 традиционных элемента [11]:

1) Начальная формула ( פה נטמן = «здесь сокрыт;   = פנפה נקבר «похоронен), чаще всего в виде аббревиатуры ).

На надгробиях с русским текстом иногда используется отчество.

В ряде случаев в эпитафиях упоминаются знаменитые предки усопшего.

Среди прочих также можно встретить потомка рава гаона, автора книги “Меир Нетивим”; магида из Линуца; Бешта.

В ряде эпитафий есть указание на возраст покойного/покойной: זקנה/ זקנ (“пожилой”/ “пожилая”), בחור (“юноша”), רך בשנים (“юных лет”), ישיש (“старик”), בתולה (“девушка”).

На многих эпитафиях, начиная с 1880-х гг., написаны фамилии (как на иврите, так и на русском): Аксельрод, Ахтинберг, Бабичонко, Баркин, Бендер, Бергер, Болтак, Бродецки, Гельтман, Гершман, Гершфелднман, Гиренштейн, Зильбенштейн, Лабунски, Лангер, Лахтер, Лихтинфельд, Гольдштейн, Кан, Каплан, Касман, Кончик, Коремелюк, Лидирман, Межерицкий, Минзгерец, Мольнан, Москвери, Перельман, Подольская, Пресман, Пэпэр, Рабинович, Рвунец, Рейнштейн, Рохштейн, Садальская, Собачник, Скоренац, Тартаковский, Тверской, Трахтенберг, Трухман, Турецкий, Фердмен, Фироман, Фрейнкиль, Цвайсфелд, Хажинская, Хеклир, Хельфман, Хереш, Хмельницкий, Червонский, Шамис, Шапира, Швагер, Шимонович, Штейнберг, Ямпольски, Яновски.

В отдельных случаях встречаются указания на географические названия: Пильц, Смотрич, Житомир, Махновка, Линуц, Штайве.

Также стоит упомянуть эпитафии, содержащие дополнительные сведения о покойном.

Дата смерти по еврейскому календарю, приводимая обычно по “малому исчислению”, т.е. без указания тысячелетия (редкие исключения составляют некоторые русскоязычные эпитафии, на которых дата приводится только по григорианскому календарю). Если дата приходится на какой-либо важный день (праздник, пост или тому подобное), то это тоже отмечается в тексте эпитафии.

Несколько эпитафий содержат запись о годе рождения покойно-го. Примечательно, что среди подобных надгробий есть мацева конца XIX в.

4) Заключительная формула-благопожелание. В большинстве случаев это аббревиатура תהי נפשו/נפשה צרורה בצרור החיים( ת’נ’צ’ב’ה’ — “да будет душа его/ее завязана в узле жизни”), восходящая в Первой Книге пророка Самуила (25:29). На некоторых надгробиях эта формула отсутствует.

На изученном участке сохранилось большое количество обломков надгробий, которые невозможно идентифицировать: вследствие малых размеров на них сохранились только отдельные буквы (фрагменты слов). В некоторых случаях участникам экспедиции удалось восстановить по нескольким фрагментам тексты эпитафий (по сходству формы, стилистики декора, а также содержания эпитафии).

Участники экспедиции также исследовали физические параметры надгробий: определяли материал, делали замеры памятников, классифицировали формы.

Надгробные памятники выполнены предположительно из грани-та, лабрадорита, известняка, песчаника [12]. Для дифференциации известняка и песчаника использовался химический метод определения горной породы [13].

Формы надгробий разнообразны. Среди них можно увидеть традиционные простые формы (прямоугольное надгробие со слегка закругленным навершием), а также распространенные на Волыни надгробия-“сапоги” и надгробия призматической формы. Встречаются также древовидные мацевы (надгробия в виде дерева с обрубленными ветвями). На мацевах призматической формы текст зачастую расположен на двух гранях надгробия — с лицевой стороны и сбоку.

Большинство текстов эпитафий вырезано внутренним рельефом. Отдельные надгробия содержат элементы резного декора с изображением “меноры” (на женских надгробиях), оленей, “коэнских рук”, а также орнаментальные флористические мотивы [14].

Планируется дальнейшее изучение кладбища в будущих экспедиционных сезонах. На данный момент полная каталогизация кладбища является одной из приоритетных задач еврейской общины г. Бердичева.

Исследование еврейского кладбища г. Бердичева ставит перед исследователем вопросы, которые касаются в целом проблем изучения еврейских некрополей: каковы академические задачи в этой сфере? В чем смысл сохранения и каталогизации старых и современных кладбищ? Каково общественное значение подобных проектов? Данная статья не ставит перед собой задачу исчерпывающих ответов на подобные вызовы, однако хотелось бы отметить несколько важных, на наш взгляд, аспектов проблематики.

Во-первых, сохранение физического облика некрополей. Во многих городах и местечках, где остались старые кладбища, нет еврейских общин либо они очень малочисленны. В таких условиях некрополи оказываются в состоянии запустения, становятся объектами вандализма. Даже в г. Бердичеве, имеющем активную общину, проблема сохранения надгробных памятников существует вследствие проблем, означенных выше.

Во-вторых, сбор и поиск информации, касающейся конкретных кладбищ, связан с генеалогическими изысканиями. Результаты подобных экспедиций публикуются в сборниках, специальных каталогах, а также в Интернет-ресурсах. Автору статьи известны случаи, когда благодаря подобным публикациям люди находили своих предков [15]. Кроме этого, в настоящее время стал развиваться “ностальгический туризм” — посещение мест, связанных с семейной историей, в том числе кладбищ. Грамотно собранная и организованная информация о некрополях дополняет другие источники информации.

В-третьих, некрополистика вносит вклад в исследования, связанные с историческим урбанизмом. Это касается сведений о планировании городов, специфике организации кладбищ. Некрополистика дополняет архивные документы и другие источники по социально-экономической и культурной истории евреев региона [16].

В-четвертых, изучение кладбищ также становится частью социально-антропологических исследований: какую роль играли некрополи для современников и для потомков, возможности реконструкции культурной некростуктуры, а также метафизических представлений предков [17].

Дальнейшее исследование кладбища г. Бердичева представляется нам перспективным и интересным во всех вышеперечисленных аспектах.

Примечания

1 Россия. Демография еврейского населения Российской империи (1772–1917) [Электронный ресурс]. URL: http://www.eleven.co.il/article/15443 (дата обращения: 23.02.2017).

2 Подробнее см.: История евреев на Украине и в Белоруссии. Экспедиции. Памятники. Находки: Сб. науч. трудов / сост. В. М. Лукин, Б. Н. Хаймович, В. А. Дымшиц; отв. ред. В. А. Дымшиц. СПб.: б. и., 1994. Отчеты о некоторых из экспедиций можно прочесть на сайте Центра еврейского искусства Еврейского университета Иерусалима: In Search of Jewish Art in Romania and the Ukraine [Electronic resource] // Newsletter of the Center for Jewish Art, 12 (Oct 1996). URL: http://cja.huji.ac.il/Publications/NL12/NL12-romania-ukraine. html (дата обращения: 23.02.2017). In Search of Jewish Art in Western Ukraine [Electronic resource] // Newsletter of the Center for Jewish Art, 14 (Summer 1998). URL: http://cja.huji. ac.il/Publications/NL14/NL14-Ukraine.html (дата обращения: 23.02.2017). Remnants of a Material Legacy: Documenting Jewish Architecture and Cemeteries in Ukraine [Electronic re-source] // Newsletter of the Center for Jewish Art, 15 (Summer 2000). URL: http://cja.huji.ac.il/Publications/NL15/NL15-ukraine.html (дата обращения: 23.02.2017).

3 Там же.

4 Например, Мириам Вейнер сделала колоссальный по своему охвату подбор материалов по источникам еврейской истории в Украине и Молдове, включающий библиографию, обзор архивных источников, фотоматериалы: Weiner M. Jewish roots in Ukraine and Moldova: Pages from the past and archival inventories. Secaucus, New-Jersey: Routes to Roots and YIVO (Institute for Jewish Research New Jersey), 1999.

5 Россия. Демография еврейского населения Российской империи (1772–1917).

6 Berdichev [Electronic resource]. URL: http://jewua.org/berdichev/ (дата обращения: 23.02.2017).

7 См.: Федерация еврейских общин Украины: Бердичев [Электронный ресурс]. URL: http://www.fjc.org.ua/templates/articlecco_cdo/aid/1244631 (дата обращения: 23.02.2017).

8 Gruber S. D. Jewish Cemeteries, Synagogues, And Mass Grave Sites In Ukraine. Washington, DC : US Comission for the Preservation of America’s Heritage Abroad, 2005. С. 24, 47, 129.

9 В создании карты принимали участие члены экспедиции Д. Бахтадзе, Ю. Верхолевский, Д. Генькина, М. Гордон, Е. Карасева, Ю. Лень, Д. Мельник, Т. Соломатина.

10 Запись эпитафий и перевод с иврита на русский сделали члены экспедиции В. Алексеева, Д. Бахтадзе, Ю. Верхолевский, Д. Генькина, Е. Дякива, М. Гордон, Е. Карасева, Ю. Лень, Т. Соломатина.

11 Об особенностях еврейских эпитафий см. работы М. Носоновского: Nosonovsky M. Old Jewish Cemeteries in Ukraine: History, Monuments, Epitaphs // The Euro-Asian Jewish Yearbook — 5768 (2007/2008) / M. Chlenov, ed. Moscow : Pallada, 2009. P. 237–261; Nosonovsky M. Folk beliefs, mystics and superstitions in Ashkenazi and Karaite tombstone inscriptions from Ukraine // Markers. Vol. 26. 2009. P. 120–147; Носоновский М. Эпита-фии XVI века с еврейских надгробий Украины // Памятники культуры. Новые открытия. (Письменность, искусство, археология): Ежегодник за 1998 год. С. 16–27.

12 Определением материалов в ходе экспедиции занимались Ю. Верхолевский, Д. Мельник.

13 Подробнее об идентификации камня в памятниках материального наследия см.: Экспертиза камня в памятниках архитектуры: Основы, методы, примеры / А. Г. Булах, Д. Ю. Власов, А. А. Золотарев, В. М. Маругин, М. В. Морозов, А. И. Савченок, Б. Фитцнер, О. В. Франк-Каменецкая, К. Хейнрикс, С. Б. Щиторец. СПб. : Наука, 2005.

14 Подробнее о символике изображений на еврейских надгробиях см.: Хаймович Б. Резной декор еврейских надгробий Украины // История евреев на Украине и в Белоруссии; Хаймович Б. Еврейское народное искусство южной Подолии // 100 еврейских местечек Укра-ины: Подолия. СПб. : Александр Гершт, 2000. Вып. 2. С. 87–116; Гальцман А. Изобрази-тельные мотивы на еврейских надгробиях Восточной Европы (минора и символика света) [Электронный ресурс]. URL: http://www.lu.lv/materiali/studiju-centri/jsc/resursi/171-188.pdf (дата обращения: 23.02.2017).

15 О проблемах, связанных с сохранением и консервацией еврейских кладбищ см.: Чарный С. Три проблемы еврейских кладбищ [Электронный ресурс]. URL: http://library.eajc.org./page70/news13516 (дата обращения: 23.02.2017).

16 Благодаря публикации материалов эпиграфической экспедиции в г. Биржай (Литва) потомки раввина из Биржая нашли его могилу. Каталог еврейского кладбища г. Биржай см.: Евреи на карте Литвы: Биржай. Проблемы сохранения еврейского наследия и исторической памяти / Отв. ред. И. Капченова. М. : б. и., 2015.

17 О перспективах, основных направлениях и современных методологиях некрополистики см.: Семенчук А. Методология исследования некрополей в современной польской и белорусской историографии // Кладбища трансграничных регионов: сборник научных статей по некрополистике. Минск : Медисонт, 2015. С. 58–77; Гайба М. П. Гістарычныя могілкі Беларусі: гістарыяграфія і вопыт даследавання тэмы // Гістарыяграфія і крыніцы па гісторыі гарадоў і працэсаў урбанізацыі ў Беларусі: зборнік навуковых артыкулаў. Гродна : ГрДУ, 2009. С. 367–373.

LEAVE A REPLY

Please enter your comment!
Please enter your name here